Strekoz-za мне подарила драббл! О моем любимом Айе!!!!! Спасибо тебе, солнышко! 
Название: ***
Автор: Strekoz-za
Персонажи:Бьякурен, Кучики Аяме, Хайнеко
Рейтинг: G
Жанр: легкий юмор, романс, ООС персонажей
Дисклеймер: все не мое, моя только фантазия
Предупреждение: фик написан по мотивам ролевой игры Bleach NC-17, присутствует авторский персонаж
читать дальше– Вы позволите, нии-сама?
– Да, входи, Аяме.
Легкие створки приоткрылись, и в комнату осторожно заглянул близнец главы клана.
– У Вас перерыв?
Бьякуя оторвался от свитков и, подумав, кивнул.
– Думаю, уже можно устроить.
Аяме, увидев, что брат почти улыбается, осмелел и вошел, затворив за собой фусума.
– В таком случае, Бьякуя-нии, оглянитесь, пожалуйста.
В детстве Бьякуя часто его баловал разными сюрпризами. Теперь ему не до младшего брата. Что ж, Ая возьмет эту обязанность на себя.
Старший удивленно приподнял бровь и обернулся. Сезди, к которым он сидел спиной, были приоткрыты. На энгаве стоял маленький столик с двумя чашками и чайничком.
Уголки губ Бьякуи чуть приподнялись. Аяме, уже отвыкший от бурных проявлений чувств, каждый день, проведенный с братом, удивлялся тому, как преображает строгое лицо эта нежная улыбка.
– Спасибо, Ая, – в голосе звучала благодарность.
«И как он успел провернуть это так, что я не заметил?»
«У меня был замечательный учитель, Бьякуя-сама».
Они еще не забыли этот зашифрованный язык, который придумали на скучных занятиях по истории и каллиграфии, когда наставники запрещали им разговаривать, но мальчикам ужасно хотелось поделиться впечатлениями. Почти незаметное движение бровью, маленькая морщинка на лбу, быстрый взгляд из-под специально выпростанной челки, – и вот уже близнецы едва сдерживают смех над старым учителем.
Аяме показалось, что и сейчас брат еле сдержался, чтобы не засмеяться, звонко, заливисто, как в детстве. Но ему всего лишь показалось. Они вышли из комнаты и сели перед столиком.
– Нии-сама, я тут нашел одну книгу в библиотеке, и я не могу вспомнить, давал ли нам ее читать Миёджи-сан. Представляете, некоторые строки кажутся такими знакомыми, как будто я их когда-то учил наизусть. Однако, книга закончилась так, как я и помыслить не мог…
Младший брат пытался отвлечь старшего от мыслей о работе. Нарочно болтал, задавал вопросы, заставляя Бьякую задуматься о чем-то, кроме этих ужасных старых свитков, из-за которых пылью пропах весь кабинет.
И Бьякуя отвечал. И сам спрашивал...
Близнецы даже выяснили, что «сливовый пень» , так они звали учителя истории, маленького сухонького старичка с паутиной морщин вокруг глаз и рта, таки задавал им «Историю о падающей звезде». Вот только сорванцы ее не дочитали, придумав свою концовку прямо на уроке. Правда, как их наказали, помнил почему-то только Бьякуя…
Вдруг Аяме заметил, что брат как будто беспокоился о чем-то. Его взгляд странно перебегал с лица близнеца в сад, оттуда на балки навеса, с навеса на чашку, а после – в комнату на часы.
Среди всего барахла, что приволок с грунта Ренджи, оказались небольшие часы с белоснежным циферблатом, резными черными стрелками и корпусом из темного старого дерева. Однажды, придя утром в отряд, Кучики увидел их на столе у лейтенанта среди бесконечных безделушек, которые шинигами умудряются тащить из мира живых чуть ли не тоннами. Заинтересовавшись, Бьякуя взял часы в руки.
Из-за плеча раздалось задумчивое мычание, и, обернувшись, капитан увидел только что вошедшего в кабинет Ренджи, который переводил растерянный взгляд с часов на Бьякую и обратно.
– В чем дело, Ренджи?
Абараи перестал почесывать затылок.
– Эээ… Нет, ни в чем, капитан.
Бьякуя вернул часы на стол и направился было к своему рабочему месту, как Ренджи вдруг тихо сказал:
– Зачем Вы их поставили?
Кучики непонимающе оглянулся.
Красный, как рак, Абараи старался сосчитать все трещинки в половице.
– Это Ваше. Я их Вам купил. Просто коробки подходящей не нашел… Забирайте.
– Но зачем, Ренджи?..
Лейтенант пожал плечами.
– Подарок. Просто так.
Бьякуя не мог спокойно сидеть на месте. Нет, он прекрасно владел собой, как и всегда, но нестерпимо хотелось вскочить на ноги и пройтись по энгаве, как тигр по клетке. Ему было безумно приятно сидеть рядом с братом. Видеть эту любовь и, хотелось бы надеяться, доверие. Ему доверяет свою честь и жизнь весь клан, но как человеку ему доверяет лишь один.
Однако, чем ближе часовая стрелка подбиралась к тому же иероглифу, что на его хаори, тем сильнее становилось желание куда-то мчаться, что-то делать и тем сильнее Бьякуя чувствовал себя законченным эгоистом.
– Я отвлекаю, нии-сама?
– Нет, Аяме, что ты. Просто нужно возвращаться к работе. Я еще не нашел того, что искал.
– Понимаю, дорогой брат. Простите, я уже ухожу, и спасибо за беседу.
– Тебе спасибо, Аяме. Не беспокойся, – он поднял руку, останавливая близнеца, дернувшегося составлять чашки на поднос, – я прикажу Хитоми, она уберет.
Попрощавшись с братом, Аяме почти летел в свою комнату, прокручивая в памяти драгоценные минуты и переживая их вновь. Ками-сама, какой же все-таки красивый у него брат! Как ему идет улыбка! Аяме казалось, что он вполне мог бы прожить всю жизнь в Уэко Мудо, в песках, где нет ничего, только если бы он мог видеть раз в день эту улыбку, от которой сердце бьется так быстро, так сладко…
Проведя весь вечер, как в пьяном угаре, ночью Аяме вышел в сад. В слабом свете фонарей ему особенно нравилось любоваться синими ирисами. Почти незаметные в полутьме, они напоминали узор на поясе, подарке на день рождения от брата.
Пройдя по мостику через мелкий ручей, мужчина услышал голоса. Ая осторожно подкрался, чтобы посмотреть тайком на поздних гостей своего брата. Но через какую-то минуту это потеряло смысл. Собеседник Бьякуи не сдержал эмоций, и реяцу капризными змейками просочилась сквозь закрытые седзи.
Аяме резко развернулся и бросился бежать. Как можно скорее. Как можно тише. Чтобы никто, а особенно брат, не заметили его присутствия.
Пару шагов шунпо, и он у дверей своей комнаты.
А в сердце засела тупая игла, пульсирующей взрывной смесью чувств, чужой реяцу.
Абараи Ренджи...
Значит, вот оно что! Когда они пили чай, когда они разговаривали, Бьякуя думал о нём! Бьякуя ждал его! Этого невыносимого руконгайца. И в тот момент, судя по реяцу, этот самый руконгаец признавался в любви его брату!
Разозленный, взбешенный, Аяме вбежал в свою комнату, захлопнул за собой седзи, сделал шаг, наступил на что-то мягкое и... Ае повезло. Его нос приземлился на расстеленный футон. А вот чему-то мягкому, судя по всему, повезло меньше. Это что-то с дикими воплями, нарезав несколько кругов по комнате, взлетело на антресоль и там стало себя жалеть.
«Кошка», – подумал Аяме.
«Сволочь», – подумала кошка.
«Наверное, кого-то из слуг. Забежала в комнату, пока я гулял».
Потирая ушибленные места и костеря кошку, Ая поднялся.
– Кис-кис-кис, – выманивал зверька из укрытия Кучики.
Зверек отвечал жалобным мяуканьем, но выходить и сдаваться категорически не желал.
– Ну и менос с тобой, – мужчина завалился на футон, – сама виновата.
Ая укрылся одеялом. Стоило только успокоиться, как боль снова вернулась. В голове не хотели складываться в одну картинки события сегодняшнего дня. Тот Бьякуя, что пил с ним чай, отказывался одновременно быть тем, кому Ренджи… Да черт! Что ж такое?!
Горло сдавило где-то внутри, нос защипало.
«Опять! Ну право слово, как девчонка!»
Он свернулся калачиком. Так неудобно лежать, зато создается иллюзия безопасности, защищенности от всего плохого.
Вдруг всхлипывающий Ая услышал тихий непонятный звук. Потом еще. И еще. Сначала он подумал, что начался дождь. Но потом почувствовал какую-то тяжесть на плече.
Кошка маленькими лапками по-хозяйски прошлась от плеча до пояса, но неуклюже свалилась с бедра. Потом любопытный зверек подошел совсем близко к лицу и стал обнюхивать.
– Интересно, какого ты цвета, кошка?
Аяме перестал плакать, он решил развлечь себя разговором с незванной гостьей. Тут же откуда-то из памяти всплыло «Ночью все кошки серы».
«Серая… Серая, как сталь, серая, как небо зимой, серая, как его глаза… Нет, не так! Серая, как… Серая, как пепел… Пепел…»
Посчитав, что знакомство состоялось и ей позволено всё, кошка нахально забралась под одеяло и прижалась к груди.
– Пепел… Хай… Хайнеко... Ты будешь Хайнеко, ты согласна?
И Ая почувствовал, как замурлыкал теплый комочек.
В эту ночь ему снились несвязные сны. Там был и Бьякуя, и дальнее поместье, и кузен Акио, и учитель по кидо… Но ни на один миг Аю не покидало ощущение чего-то теплого и пушистого.
URL записи
Название: ***
Автор: Strekoz-za
Персонажи:Бьякурен, Кучики Аяме, Хайнеко
Рейтинг: G
Жанр: легкий юмор, романс, ООС персонажей
Дисклеймер: все не мое, моя только фантазия
Предупреждение: фик написан по мотивам ролевой игры Bleach NC-17, присутствует авторский персонаж
читать дальше– Вы позволите, нии-сама?
– Да, входи, Аяме.
Легкие створки приоткрылись, и в комнату осторожно заглянул близнец главы клана.
– У Вас перерыв?
Бьякуя оторвался от свитков и, подумав, кивнул.
– Думаю, уже можно устроить.
Аяме, увидев, что брат почти улыбается, осмелел и вошел, затворив за собой фусума.
– В таком случае, Бьякуя-нии, оглянитесь, пожалуйста.
В детстве Бьякуя часто его баловал разными сюрпризами. Теперь ему не до младшего брата. Что ж, Ая возьмет эту обязанность на себя.
Старший удивленно приподнял бровь и обернулся. Сезди, к которым он сидел спиной, были приоткрыты. На энгаве стоял маленький столик с двумя чашками и чайничком.
Уголки губ Бьякуи чуть приподнялись. Аяме, уже отвыкший от бурных проявлений чувств, каждый день, проведенный с братом, удивлялся тому, как преображает строгое лицо эта нежная улыбка.
– Спасибо, Ая, – в голосе звучала благодарность.
«И как он успел провернуть это так, что я не заметил?»
«У меня был замечательный учитель, Бьякуя-сама».
Они еще не забыли этот зашифрованный язык, который придумали на скучных занятиях по истории и каллиграфии, когда наставники запрещали им разговаривать, но мальчикам ужасно хотелось поделиться впечатлениями. Почти незаметное движение бровью, маленькая морщинка на лбу, быстрый взгляд из-под специально выпростанной челки, – и вот уже близнецы едва сдерживают смех над старым учителем.
Аяме показалось, что и сейчас брат еле сдержался, чтобы не засмеяться, звонко, заливисто, как в детстве. Но ему всего лишь показалось. Они вышли из комнаты и сели перед столиком.
– Нии-сама, я тут нашел одну книгу в библиотеке, и я не могу вспомнить, давал ли нам ее читать Миёджи-сан. Представляете, некоторые строки кажутся такими знакомыми, как будто я их когда-то учил наизусть. Однако, книга закончилась так, как я и помыслить не мог…
Младший брат пытался отвлечь старшего от мыслей о работе. Нарочно болтал, задавал вопросы, заставляя Бьякую задуматься о чем-то, кроме этих ужасных старых свитков, из-за которых пылью пропах весь кабинет.
И Бьякуя отвечал. И сам спрашивал...
Близнецы даже выяснили, что «сливовый пень» , так они звали учителя истории, маленького сухонького старичка с паутиной морщин вокруг глаз и рта, таки задавал им «Историю о падающей звезде». Вот только сорванцы ее не дочитали, придумав свою концовку прямо на уроке. Правда, как их наказали, помнил почему-то только Бьякуя…
Вдруг Аяме заметил, что брат как будто беспокоился о чем-то. Его взгляд странно перебегал с лица близнеца в сад, оттуда на балки навеса, с навеса на чашку, а после – в комнату на часы.
Среди всего барахла, что приволок с грунта Ренджи, оказались небольшие часы с белоснежным циферблатом, резными черными стрелками и корпусом из темного старого дерева. Однажды, придя утром в отряд, Кучики увидел их на столе у лейтенанта среди бесконечных безделушек, которые шинигами умудряются тащить из мира живых чуть ли не тоннами. Заинтересовавшись, Бьякуя взял часы в руки.
Из-за плеча раздалось задумчивое мычание, и, обернувшись, капитан увидел только что вошедшего в кабинет Ренджи, который переводил растерянный взгляд с часов на Бьякую и обратно.
– В чем дело, Ренджи?
Абараи перестал почесывать затылок.
– Эээ… Нет, ни в чем, капитан.
Бьякуя вернул часы на стол и направился было к своему рабочему месту, как Ренджи вдруг тихо сказал:
– Зачем Вы их поставили?
Кучики непонимающе оглянулся.
Красный, как рак, Абараи старался сосчитать все трещинки в половице.
– Это Ваше. Я их Вам купил. Просто коробки подходящей не нашел… Забирайте.
– Но зачем, Ренджи?..
Лейтенант пожал плечами.
– Подарок. Просто так.
Бьякуя не мог спокойно сидеть на месте. Нет, он прекрасно владел собой, как и всегда, но нестерпимо хотелось вскочить на ноги и пройтись по энгаве, как тигр по клетке. Ему было безумно приятно сидеть рядом с братом. Видеть эту любовь и, хотелось бы надеяться, доверие. Ему доверяет свою честь и жизнь весь клан, но как человеку ему доверяет лишь один.
Однако, чем ближе часовая стрелка подбиралась к тому же иероглифу, что на его хаори, тем сильнее становилось желание куда-то мчаться, что-то делать и тем сильнее Бьякуя чувствовал себя законченным эгоистом.
– Я отвлекаю, нии-сама?
– Нет, Аяме, что ты. Просто нужно возвращаться к работе. Я еще не нашел того, что искал.
– Понимаю, дорогой брат. Простите, я уже ухожу, и спасибо за беседу.
– Тебе спасибо, Аяме. Не беспокойся, – он поднял руку, останавливая близнеца, дернувшегося составлять чашки на поднос, – я прикажу Хитоми, она уберет.
Попрощавшись с братом, Аяме почти летел в свою комнату, прокручивая в памяти драгоценные минуты и переживая их вновь. Ками-сама, какой же все-таки красивый у него брат! Как ему идет улыбка! Аяме казалось, что он вполне мог бы прожить всю жизнь в Уэко Мудо, в песках, где нет ничего, только если бы он мог видеть раз в день эту улыбку, от которой сердце бьется так быстро, так сладко…
Проведя весь вечер, как в пьяном угаре, ночью Аяме вышел в сад. В слабом свете фонарей ему особенно нравилось любоваться синими ирисами. Почти незаметные в полутьме, они напоминали узор на поясе, подарке на день рождения от брата.
Пройдя по мостику через мелкий ручей, мужчина услышал голоса. Ая осторожно подкрался, чтобы посмотреть тайком на поздних гостей своего брата. Но через какую-то минуту это потеряло смысл. Собеседник Бьякуи не сдержал эмоций, и реяцу капризными змейками просочилась сквозь закрытые седзи.
Аяме резко развернулся и бросился бежать. Как можно скорее. Как можно тише. Чтобы никто, а особенно брат, не заметили его присутствия.
Пару шагов шунпо, и он у дверей своей комнаты.
А в сердце засела тупая игла, пульсирующей взрывной смесью чувств, чужой реяцу.
Абараи Ренджи...
Значит, вот оно что! Когда они пили чай, когда они разговаривали, Бьякуя думал о нём! Бьякуя ждал его! Этого невыносимого руконгайца. И в тот момент, судя по реяцу, этот самый руконгаец признавался в любви его брату!
Разозленный, взбешенный, Аяме вбежал в свою комнату, захлопнул за собой седзи, сделал шаг, наступил на что-то мягкое и... Ае повезло. Его нос приземлился на расстеленный футон. А вот чему-то мягкому, судя по всему, повезло меньше. Это что-то с дикими воплями, нарезав несколько кругов по комнате, взлетело на антресоль и там стало себя жалеть.
«Кошка», – подумал Аяме.
«Сволочь», – подумала кошка.
«Наверное, кого-то из слуг. Забежала в комнату, пока я гулял».
Потирая ушибленные места и костеря кошку, Ая поднялся.
– Кис-кис-кис, – выманивал зверька из укрытия Кучики.
Зверек отвечал жалобным мяуканьем, но выходить и сдаваться категорически не желал.
– Ну и менос с тобой, – мужчина завалился на футон, – сама виновата.
Ая укрылся одеялом. Стоило только успокоиться, как боль снова вернулась. В голове не хотели складываться в одну картинки события сегодняшнего дня. Тот Бьякуя, что пил с ним чай, отказывался одновременно быть тем, кому Ренджи… Да черт! Что ж такое?!
Горло сдавило где-то внутри, нос защипало.
«Опять! Ну право слово, как девчонка!»
Он свернулся калачиком. Так неудобно лежать, зато создается иллюзия безопасности, защищенности от всего плохого.
Вдруг всхлипывающий Ая услышал тихий непонятный звук. Потом еще. И еще. Сначала он подумал, что начался дождь. Но потом почувствовал какую-то тяжесть на плече.
Кошка маленькими лапками по-хозяйски прошлась от плеча до пояса, но неуклюже свалилась с бедра. Потом любопытный зверек подошел совсем близко к лицу и стал обнюхивать.
– Интересно, какого ты цвета, кошка?
Аяме перестал плакать, он решил развлечь себя разговором с незванной гостьей. Тут же откуда-то из памяти всплыло «Ночью все кошки серы».
«Серая… Серая, как сталь, серая, как небо зимой, серая, как его глаза… Нет, не так! Серая, как… Серая, как пепел… Пепел…»
Посчитав, что знакомство состоялось и ей позволено всё, кошка нахально забралась под одеяло и прижалась к груди.
– Пепел… Хай… Хайнеко... Ты будешь Хайнеко, ты согласна?
И Ая почувствовал, как замурлыкал теплый комочек.
В эту ночь ему снились несвязные сны. Там был и Бьякуя, и дальнее поместье, и кузен Акио, и учитель по кидо… Но ни на один миг Аю не покидало ощущение чего-то теплого и пушистого.
URL записи
@темы: не игровое, Абараи Ренджи, Айаме, Бьякуя нии-сама
-
-
17.11.2009 в 08:45Спасибо автору))